Будущее Сирии во многом по-прежнему определяют другие государства – и одним из первых здесь выступает Израиль. Какие новые угрозы и одновременно какие новые возможности появились у Израиля после падения режима Асада и столь радикальных перемен в соседней, исторически враждебной к нему стране?

Виноваты ли "великие державы" в том, что карта мира и учебники выглядят такими, какими мы их знаем? Мы продолжаем цикл бесед о переоценках истории. В новом выпуске – беседа о том, как завоевывали свои колонии и расширяли территорию Московское царство, а затем Российская империя и СССР.

С каким настроением в Пекине ждут возвращения в Белый дом Дональда Трампа, который во время своего первого президентства прикладывал все усилия, чтобы всячески противостоять КНР? И не окажется ли для Трампа главным фактором отношения и к России и Владимиру Путину столь нелюбимый им Китай?

Что ждет ФРГ после новых выборов в Бундестаг и прихода в Белый дом Дональда Трампа? Станет ли будущим канцлером глава оппозиционного ХДС Фридрих Мерц, обещавший выдвинуть Путину ультиматум в случае победы? И какую роль на немецкой политической сцене сейчас готовы сыграть популисты и ультраправые?

Коррупция, некомпетентность, хаотичная жилая застройка, сумасшедшие экоактивисты или политические дрязги? Почему в испанской провинции Валенсия во время последнего катастрофического наводнения погибло так много людей и стране причинен такой ущерб?

Почему соседи Сербии всё сильнее опасаются, что она скоро вновь собирается "поджечь" Балканы? Чем вызвана нынешняя милитаризация Балканского полуострова, кто кого здесь больше боится и кто задает агрессивный тон? И какую роль в балканских делах сейчас продолжает играть Россия?

Какую историю мы знаем? Виноваты ли навсегда страны Запада в том, что карта мира и учебники выглядят такими, как сегодня? Мы продолжаем цикл бесед о переоценках истории. Скоро поговорим и о том, как завоевывали свои колонии Московское царство, а затем Российская империя, и императорский Китай.

Весь Ближний Восток теперь оказался на пороге настоящей, масштабной и очень опасной для всего мира войны. Военный ответ Израиля Ирану на сей раз может быть намного более страшным, чем ранее. Боятся ли аятоллы уже за свою собственную жизнь?

Почему оценки исторических событий все чаще становятся "черно-белыми"? Верно ли судить историю эмоционально – и давать сегодняшние моральные оценки "героям былых времен"?

Испания давно стала убежищем для миллионов мигрантов, бегущих сюда по разным причинам, в том числе для политиков и диссидентов, которым опасно оставаться в своих странах. Как Мадрид спасает латиноамериканских оппозиционеров? И чем их ситуация отличается от положения украинских беженцев в Испании?