Пробуждение было тяжелым. Хреновеньким было пробуждение. Мир врывался в сознание ударами увесистого кузнечного молота, бесцеремонно вышибая липкую негу безвременья и бездумья. Они, если и сопротивлялись, то вяло, а чаще уверенно сдавали позиции. И когда последний бастион пал, реальность накрыла сознание шквалом звуков, запахов, тактильных ощущений и ноющей болью.

Где-то что-то пикало и шелестело, горестно вздыхал какой-то прибор. Пахло одновременно всеми существующими аптечными ароматами, причем в большей части неприятными. Нестерпимо ныл и чесался позвоночник, а в правую ягодицу что-то очень настойчиво кололо, призывая перевернуться на левый бок. Все это щедро сдабривалось пульсирующей головной болью, которая ядовитой медузой обволакивала мозг внутри черепа. Идея открыть глаза резво спряталась в ужасе, едва появившись.