26 апреля Басманный суд Москвы рассмотрит новое уголовное дело против политика Алексея Навального по обвинению в экстремизме, заявил директор Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Иван Жданов. 

По словам соратников Навального, речь идет о политически мотивированном деле, по итогам которого вся работа ФБК с 2011 года задним числом признается экстремистской.

В октябре 2022 года Навальный рассказал, что Следственный комитет обвинил его в «пропаганде терроризма и экстремизма, финансировании экстремистской деятельности и реабилитации нацизма». Адвокаты политика предполагают, что с учетом сроков по этим статьям Навального могут лишить свободы на тридцать лет.

И в России, и за ее пределами сегодня конкурируют два образа Навального. Один — «светлый образ» главного борца с путинским режимом, которого этот самый режим пытался убить, и отчаянного смельчака, который сознательно предпочел стать политическим заключенным. Другой образ — куда менее однозначный. Критики то и дело припоминают Навальному прошлую близость с ультраправыми, оскорбительные высказывания о грузинах, а также слова «Крым — это что, бутерброд с колбасой, чтобы его туда-сюда возвращать?».

Клише «прекрасная Россия будущего» — центральный элемент «светлого образа» Навального, родом из его президентской кампании 2017 года. «Сигнал» часто пишет о том, как госпропаганде удается внедрять свои клише в широкий обиход. «Прекрасная Россия будущего» — редкий пример того, как это удалось оппозиции (другой подобный успех — «партия жуликов и воров», и это тоже придумка Навального). 

Но в чем заключается сила этого слогана, кроме идеи хоть какого-то «переизобретения» России? Сколько версий «прекрасной России будущего» вообще можно представить? Об этом — новый выпуск подкаста «Сигнал».

Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно