В этом выпуске мы попробовали понять, в каком отношении неоплатонизм можно уподобить Ветхому Завету и почему пролог Евангелия от Иоанна стал главным текстом в интеллектуальной дискусcии IV века.
Для этого мы почитали и вспоминали бл. Августина и Плотина, Мария Викторина, свт. Амвросия Медиоланского и свт. Симплициана Медиоланского, о котором никто толком ничего не знает, но без крторого ничего бы этого не было. Упоминали еще и свт. Илария Пиктавийского и неоплатоника Амелия мельком, и без свт. Григория Паламы не обошлось.
В общем, выпуск получился длинный и сложный, но мы постарались хотя бы в общих чертах описать одно из главных интеллектуальных событий латинского богословия IV века.
Читали и обсуждали фрагменты из “Исповеди” бл. Августина, а также из потрясающего Третьего гимна о Троице того же Мария Викторина, текст целиком по ссылке. Также рекомендуем диссертацию нашего друга, бывшего одногруппника и коллеги Романа Соловьева.
Прочитанные в выпуске фрагменты:
Бл. Августин. Исповедь. Книга 8. 2. 3-5:
3. Итак, я отправился к Симплициану, отцу по благодати Твоей епископа Амвросия, который любил его, действительно, как отца. Я рассказал ему о том, как я кружился в своих заблуждениях. И когда я упомянул, что прочел те книги платоников, которые Викторин, когда-то бывший учителем риторики в Риме (я слышал, он умер христианином), перевел на латинский язык, Симплициан поздравил меня с тем, что я не наткнулся на произведения других философов, полные лжи и обманов «по стихиям этого мира»; те же книги на разные лады, но всегда проникнуты мыслями о Боге и Его Слове. Затем, уговаривая меня смириться перед Христом… он вспомнил самого Викторина, которого, проживая в Риме, близко знал. Не умолчу о рассказанном, ибо подобает исповедать и громко восхвалить милость Твою: этот ученейший старец, глубокий знаток всех свободных наук, который прочитал и разобрал столько философских произведений, наставник множества знатных сенаторов, заслуживший за свое славное учительство статую на римском форуме (граждане этого мира считают эту почесть особо высокой), до самой старости почитатель идолов, участник нечестивых таинств… всё это старец Викторин столько лет защищал грозно звучащим словом и не устыдился стать дитятей Христа Твоего, младенцем источника Твоего; подставил шею под смиренное ярмо и укротил гордость под «позорным» Крестом.
4. Господи! Господи! Ты, преклонивший небеса и сошедший на землю, касавшийся гор, которые дымились от Твоего прикосновения, – каким образом проник Ты в это сердце?
Он читал, по словам Симплициана, Священное Писание, старательно разыскивал всякие христианские книги, углублялся в них и говорил Симплициану – не открыто, а в тайности по дружбе: «Знаешь, я уже христианин». Тот отвечал ему: «Не поверю и не причислю тебя к христианам, пока не увижу в Церкви Христовой». Викторин посмеивался: «Значит, христианином делают стены?» и часто говорил, что он уже христианин, а Симплициан часто отвечал ему теми своими словами, и часто повторял Викторин свою шутку о стенах. Он боялся оскорбить своих друзей, этих горделивых демонослужителей; полагал, что с высоты их вавилонского величия, словно с кедров ливанских, которых еще не сокрушил Господь, тяжко обрушат они на него свою ненависть472. После, однако, жадно читая и впитывая прочитанное, проникся он твердостью и убоялся, что «Христос отречется от него пред святыми Ангелами», если он «убоится исповедать Его пред людьми». Он показался себе великим преступником: ему стыдно присягнуть смиренному Слову Твоему и не стыдно нечестивой службы гордым демонам, которую он справлял, уподобляясь им в гордыне! Ему опротивела ложь, его устыдила истина: неожиданно и внезапно он, как рассказывал Симплициан, говорит ему: «Пойдем в церковь; я хочу стать христианином». Тот вне себя от радости отправился с ним. Наставленный в началах веры, он вскоре объявил, что желает возродиться Крещением; Рим изумлялся. Церковь ликовала.
5. Пришел наконец час исповедания веры. Это была формула, составленная в точных словах, и приступающие к благодати Крещения произносили ее наизусть с высокого места пред лицом христианского Рима. Симплициан рассказывал, что священнослужители предложили Викторину произнести ее тайно (в обычае было предлагать это людям, которые, вероятно, смутились бы и оробели). Он предпочел, однако, объявить о спасении своем пред лицом верующей толпы. Не было спасения в том, чему обучал он в риторской школе, и однако преподавал он открыто.
Августин. Книга 7. 9. 13-14:
Ты доставил мне через одного человека, надутого чудовищной гордостью, некоторые книги платоников, переведенные с греческого на латинский.
Марий Викторин. Гимн третий. О Троице
Одно Начало (principium),
Бог Сам – сущность, поскольку Он – Отец сущности,
Сын и Дух – тоже сущность,
Но и трижды Они – одна и та же сущность:
Совершенный Сын от совершенного Отца,
Совершенный Святой Дух от совершенного Сына:
Но и единое действие (una actio):
Если есть Любовь, есть и Благодать;
Если Любовь и Благодать, есть и Общение;
Значит, все в каждом и единое – в Трех:
Единый, простой Единый, Единое и единственное, Единое и единственное и вечное;
Единый, иной Единый, от Единого Единый, один и Тот же – Единый и все;
Единый, Соединитель всех125, Сила Единого, действующая так, чтобы все стали едины:
Ты, Бог, есть Сущность (substantia),
А Дух – Познание (notio):
Ты, о Святой Дух, есть Мышление (notio).
А всякое мышление есть познание формы и сущности.
Стало быть, Ты знаешь Бога [Отца] и имеешь [в Себе] Образ Божий.
Поэтому Ты, о Святой Дух, также есть Бог [Отец] и Сын:
