Отец Георгий в последний раз перекрестился, глядя в глаза Тому, Кому привык верить и Чьей службе посвятил жизнь. Как бы там ни было, Пандем не смел говорить с Георгием, пока Георгий говорил с Ним, не смел подавать голос во время службы, и вообще в стенах церкви - молчал; Георгий, если бы мог, переселился бы жить под родные ветхие своды, но...

После службы он вышел поговорить с прихожанами - на скамейке за церковной оградой, где желающим можно было курить. Георгий знал, что в последнее время курево не приносит вреда и что тот, кто не желает слышать запаха сигареты, не услышит его, даже уткнувшись носом в кольцо дыма - но для Георгия все это не имело значения, курить в церковной ограде было для него кощунством, он всегда запрещал...