В 1964 году первые месторождения Западной Сибири – Шаим, Мегион и Усть-Балык – дали промышленную нефть, которая во время летней навигации была вывезена танкерами по Оби в Омск. По итогам следующего, 1965, года объем добычи западно-сибирской нефти вышел на знаковую планку - миллион тонн в год, что заставило ускоренными темпами создавать нефтетранспортную инфраструктуру, первенцем которой стал 400-километровый трубопровод Шаим - Тюмень.

Параллельно велась активная геологоразведка, открывавшая крупные и даже гигантские месторождения – Мамонтовское, Аганское, Тазовское, Новопортовское, Варьеганское. Венцом усилий западно-сибирских геологов (а конкретно - Мегионской нефтеразведочной экспедиции под руководством Владимира Абазарова) в тот период стало открытие в июне 1965 года первого в Советском Союзе углеводородного супергиганта – легендарного Самотлора (в переводе с языка ханты это слово означает «мертвое озеро»). 

К середине 30-х годов прошлого века среди советских «нефтяных» геологов сложился относительный консенсус по поводу углеводородных перспектив Западной Сибири. В частности, в 1934 году академик Иван Губкин сказал: 

«Я полагаю, что у нас на востоке Урала, по краю великой Западно-Сибирской депрессии, могут быть встречены структуры, благоприятные для скопления нефти».

Пять лет спустя, уже после смерти Губкина, был издан приказ Наркомата нефтяной промышленности СССР «О расширении разведочных работ на нефть в Сибири». Приказ предписывал создать мощную геофизическую экспедицию с задачей оперативно, в течение года, изучить в Западной Сибири несколько участков общей площадью 500 тыс. кв. км и «подготовить районы и точки для глубокого роторного бурения на нефть». 

К сожалению, начавшаяся война заставила свернуть эти работы, но как только в войне произошел необратимый перелом, в начале 1944 года, Наркомнефтепром совместно с Комитетом по делам геологии и Главсевморпути вернулся к западно-сибирской тематике. Совместный приказ трех ведомств поручал ВНИИнефти «выявить перспективы нефтеносности Западной Сибири и определить направление дальнейших геологоразведочных работ на нефть». 

В 1956 году было открыто крупнейшее в Средней Азии Газлинское месторождение в Бухарской области Узбекистана с запасами около 0,5 трлн кубометров газа. По инициативе руководителя Главгаза Алексея Кортунова в Газли впервые в СССР был создан сверхмощный, полностью автоматизированный промысел, включавший высокодебитные скважины и блочно-комплектные установки по подготовке и перекачке газа.

18 декабря 1958 года на проходившей в Праге X сессии Совета экономической взаимопомощи, объединявшего большинство стран социалистического лагеря, по инициативе советского лидера Никиты Хрущева было принято решение о строительстве магистрального нефтепровода из СССР в Польшу, ГДР, Чехословакию и Венгрию. 

В соответствии с подписанными в следующем году межправительственными соглашениями, каждая страна, действуя в формате долевого участия, обязалась поставить для «стройки века» необходимые материалы, оборудование, машины, механизмы и трудовые ресурсы. Магистраль получила знаковое название – «Дружба».

Многие эксперты считают днем рождения российской/советской газовой промышленности в ее современном понимании 11 июля 1946 года. В этот день, спустя всего год после Победы, вступил в строй первый в Советском Союзе и второй в мире «сверхдальний» (это официальная формулировка) магистральный газопровод Саратов - Москва.

Мощный импульс строительству магистральных нефтепроводов дало развитие Волго-Уральской нефтегазоносной провинции, контуры которой определились в годы войны. Первенцем новой нефтетранспортной системы стал магистральный трубопровод Туймазы - Уфа протяженностью 182 км, пущенный в сентябре 1947 года. Вслед за этой магистралью появилась сеть трубопроводов, соединивших крупнейшие на тот момент нефтепромыслы и НПЗ Волго-Уральского региона – Туймазы, Бугуруслан, Шкапово, Бавлы, Карабаш, Ишимбай, Минибаево, Куйбышев, Саратов, Покровское, Сызрань. В начале 50-х годов в связи с пуском в эксплуатацию гигантского Ромашкинского месторождения в Татарии появились трассы, транспортирующие ромашкинскую нефть в Карабаш и Альметьевск, а оттуда – в Куйбышев (ныне Самара) и Горький (Нижний Новгород).

В послевоенный период в советской нефтянке, кроме ускоренного развития Волго-Уральской нефтегазоносной провинции, было еще несколько важных точек роста. Особое место среди них занимали каспийские морские нефтепромыслы. 

При всех героических усилиях советских нефтяников война нанесла огромный ущерб отрасли. Так, по итогам победного 1945 года было добыто 19,5 млн тонн нефти - на 38% меньше, чем в предвоенном 1940 году. Эксплуатационное бурение составляло менее двух третей от довоенного уровня, а выпуск нефтепромыслового оборудования снизился драматически, до 9% от показателя 1940 года. Этот минимум миниморум объяснялся тем, что все машиностроительные заводы были переведены на выпуск военной продукции.

С нефтепереработкой дела обстояли тоже непросто – в частности, существенно затягивалось восстановление заводов, находившихся на оккупированной территории. Например, Одесский НПЗ вместо трех лет, предусмотренных планом, восстанавливался более 5 лет, поскольку в ходе эвакуации его основное оборудование было вывезено в Поволжье, а вся заводская инфраструктура, включая резервуарный парк - взорвана.

В феврале 1946 года Сталин поставил перед отраслью перспективную задачу: «Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно… до 60 млн тонн нефти. На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше».

Мы продолжаем рассказ о работе советской нефтянки в годы войны.

К июню 1941 года Советский Союз существенно превосходил Третий рейх по объему добычи нефти – наша страна производила 31 млн тонн нефти в год, в то время как Германия (с учетом фактического контроля над румынскими нефтепромыслами) - всего 7 млн тонн. Как и полвека назад, в советской нефтянке абсолютно доминировали бакинские промыслы, дававшие более 70% общесоюзной добычи: в 1941 году нефтяники Азербайджана дали стране 23,5 млн тонн нефти, что стало рекордом для нефтяной промышленности республики в советский период.

С началом войны нефтяная отрасль СССР быстро перестроилась на военный лад. Конечно же, трудностей было очень много: резко ухудшилось материально-техническое снабжение, ввиду массовой мобилизации на фронт количество работающих сократилось почти вдвое. При этом непрерывно шла масштабная эвакуация предприятий с Украины и Северного Кавказа - на базе вывезенного оттуда оборудования были построены и укомплектованы НПЗ в Уфе, Ишимбае, Сызрани, Саратове и Краснокамске. Дефицит кадров восполняли женщины и подростки, а также так называемые «двухсотники» - работники, за смену выполнявшие не менее 200% нормы.

Важнейшим фактором топливного снабжения Советской армии в годы Второй Мировой войны были ленд-лизовские поставки, преимущественно, из США. 

Особую значимость нефтяные поставки имели для обеспечения действий боевой истребительной и штурмовой авиации. Советские НПЗ производили много авиационного бензина (883 тыс. тонн в год по состоянию на 1940 год), но, увы, это топливо было низкооктановым - от 70 до 74. При этом именно высокое октановое число авиагорючего обеспечивает нужные боевые характеристики самолетов по скорости и маневренности, особенно, в воздушных боях на больших высотах.