Третья беседа с Михаилом Вольпиным в основном посвящена Анне Ахматовой. Вольпин и Виктор Ардов занимали особое место в жизни поэтессы, выступая своего рода шутами, которым позволено то, что не позволено остальным. Это давало Ахматовой возможность отдохнуть от восторженного отношения поклонников, снижало градус этого восторга.Кроме того, в воспоминаниях фигурирует Борис Пастернак, с которым связана забавная история о том, как он перепутал Александра Вертинского с Андреем Вышинским. Вольпин с удовольствием и весьма убедительно имитирует пастернаковскую манеру говорить. Кроме того, любопытны рассуждения Михаила Вольпина о племяннике — за три года до этого разговора эмигрировавшем в США Александре Есенине-Вольпине, которого дядя, судя по всему, искренне считал душевнобольным.Наконец, завершает беседу воспоминание из первой половины 1920-х годов о том, как однажды в кафе «Стойло Пегаса» Вольпин заткнул за пояс известного импровизатора Бориса Зубакина.

Во второй беседе Ольга Сергеевна Северцева вспоминает различные эпизоды жизни, царившей в волошинском доме при Максе (по рассказам тети, Натальи Алексеевны Северцовой) и в послевоенное время, рассказывает о том, как и просто, и непросто было попасть в этот дом и остаться в нем. В ее рассказе о коктебельской жизни 1950-х много чудесных бытовых наблюдений: о купании обнаженными по заветам Волошина, об одежде того времени, о мороженом, привозимом из Феодосии, о бедности, свободе и полноте жизни. Ольга Сергеевна рассказывает о многокилометровых прогулках по горам и долгих бесстрашных заплывах, о погружении с аквалангом (а это были одни из первых погружений с аквалангом в СССР!), о коктебельских нерушимых законах отношения к природе, а также о том, что оставалось в Коктебеле от болгар и татар — дома, обычаи, вещи, слова, названия блюд и мест; как было устроено общение местных и приезжих, а затем — старых приезжих, уже ставших местными и новых, союзписательских, и какие страсти кипели в «нерушимом союзе» Александра Габричевского и Натальи Северцовой.

Во второй беседе Виктор Дувакин продолжает расспрашивать Михаила Вольпина о Маяковском и получает множество интереснейших подробностей о характере пролетарского поэта. Вольпин рассказывает, как Маяковский выбивал деньги из издательских бухгалтеров, вспоминает, каким застенчивым человеком он мог быть в повседневной жизни, говорит, как Маяковский «обкатывал» новые стихи на близких знакомых. Но самая яркая история — о том, как Маяковский и его окружение проводили время за картами, — открывает поэта с неожиданной стороны как человека крайне азартного и едва ли не зависимого от игры. Завершается беседа рассказом о последней встрече с Маяковским, его смертью и похоронами.

В этой беседе настоятель храма святых Космы и Дамиана в Шубине протоиерей Александр Борисов вспоминает родителей, детство, любовь к природе и первые религиозные мысли, посетившие его в лесу. В первом классе с отцом Александром произошло событие, повлиявшее на всю его дальнейшую жизнь, — он подружился с Павлом Менем, младшим братом Александра Меня. Дом Меней стал для Борисова фактически второй семьей, а Александр Мень — духовником. Отец Александр рассказывает, как трижды поступал в институт и был слесарем, зарабатывая трудовой стаж, описывает работу в лаборатории радиационной генетики у Николая Дубинина, проблемы с КГБ из-за самиздата и переход в Институт биологии развития к Борису Астаурову. Вспоминает рассказчик и непростой путь из советских биологов в священники, затянувшуюся на шестнадцать лет службу в сане дьякона, а кроме того, рассказывает о символическом для нашего собрания генетике Николае Владимировиче Тимофееве-Ресовском, работе в Комиссии по вопросам помилования и возвращении храма святых Космы и Дамиана, который ранее занимала Библиотека иностранной литературы и типография.

Основная тема второй беседы с Варварой Шкловской-Корди — это знаменитый писательский дом в Лаврушинском переулке и его обитатели. В Лаврушинский семья Шкловских переехала в 1937 году, когда Варваре Викторовне было десять лет. Она имела прекрасную возможность наблюдать соседей-писателей, их характеры, манеры и пристрастия. Варвара Викторовна рассказывает, почему Федор Гладков был мучеником, как Виктор Шкловский спал на крыше в ожидании бомбежек, и какой фразой Валентин Катаев обидел ее после ухода отца из семьи. Кроме дома в Лаврушинском переулке, она вспоминает дружбу родителей с Осипом и Надеждой Мандельштамами и дачный быт в Переделкине.

Это первая беседа из трех с Варварой Викторовной Шкловской-Корди, дочерью писателя Виктора Шкловского и художницы Василисы Корди. Первые две записи были сделаны в 2014 году, третья встреча состоялась семь лет спустя.Варвара Викторовна начинает воспоминания с первых лет жизни, которые прошли в квартирах в Скатертном переулке и в Марьиной Роще. Она рассказывает о старшем брате Никите, деде Шкловском и братьях отца, погибших в годы Первой мировой войны, революции и сталинских репрессий. Варвара Викторовна описывает, как ее отец бежал из Петербурга по льду Финского залива, спасаясь от ареста, и как не удалось ее матери повторить этот путь. Она много говорит о противостоянии Виктора Шкловского цензуре и пытается объяснить взрывной характер отца. Другая большая тема беседы — послевоенный упадок на физическом факультете МГУ, начавшийся с притеснения евреев и детей репрессированных.

Михаил Вольпин — не только сценарист множества известных советских фильмов и мультфильмов, но и ценнейший свидетель, знакомый едва ли не со всей творческой богемой 1910—1930-х годов. В цикле из четырех бесед с ним рассказы о ВХУТЕМАСе, «Окнах РОСТА», кафе «Стойло Пегаса», сатирические журналы «Крокодил» и «Красный перец» и многое другое. Первая беседа Виктора Дувакина и Михаила Вольпина посвящена Владимиру Маяковскому, с которым Вольпин был близко знаком и даже позволял себе в его отношении некоторые вольности, в которых впоследствии раскаивался. Примечания к беседе подготовил Николай Паньков, беседа была частично опубликована во втором номере журнала «Вопросы литературы» за 2012 год.

В заключительной беседе Маргарита Рудомино рассказывает о своем знаменитом племяннике — основоположнике советского ракетостроения Сергее Королеве. Маргарита Рудомино вспоминает о детских годах Королева, о его бесстрашии и готовности помогать, об увлечении реактивными двигателями и о том, как сложно было найти понимание со стороны властей. Беседа была записана в 1985 году, однако Маргарита Ивановна предпочитает обойти стороной существенные факты биографии Королева: ГУЛАГ и обстоятельства его смерти.

В четвертой беседе архитектор Илья Лежава возвращается к воспоминаниям о войне и Арбате, где прошло его детство. В столицу из эвакуации он приехал в конце 1943 года и уже не застал московский военный быт в его худших проявлениях. Лежава описывает, как постепенно уходила война, улучшались условия жизни, расширялись горизонты потребления благодаря продовольственной помощи союзников. Он рассказывает о распределителях и карточной системе, магазинах, парикмахерских и кинотеатрах на Арбате. Илья Георгиевич вспоминает, как купил ужа в зоомагазине, чтобы сорвать урок, сколько проводил времени, гуляя по Арбату и рассматривая витрины. Кроме того, Лежава рассказывает, как сносили и расселяли двухэтажную Москву, прорубали Новый Арбат и строили метро.

Дочь писателя Виктора Шкловского и художницы Василисы Корди, легендарная жительница Переделкина, Варвара Шкловская-Корди, вспоминает запомнившиеся эпизоды детства и юности, характеры родителей и, главное, совместные приключения. В довоенное Переделкино Шкловские не поехали, лето проводили в Коктебеле, а зимние московские адреса менялись, как и сама жизнь вокруг Шкловских, стремительно. До квартиры в писательском доме в Лаврушинском переулке напротив Третьяковской галереи, построенном, как и дачный городок в Переделкино, после первого съезда советских писателей, был тоже писательский дом в Нащокинском переулке у Арбата, где Шкловские соседствовали с Мандельштамом, а следом дом в Марьиной Роще, где в окнах чередовались морды уголовные и милицейские, и в котором после Шкловских стал жить Николай Иванович Харджиев. Уже в Лаврушинский приезжали из ссылок Осип и Надежда Мандельштамы. Подробности этих приездов бесценны. В разговоре активное участие принимает Никита Шкловский-Корди, сын Варвары Викторовны. Он точно описывает характер деда и его отношение к близким людям.Этой беседой мы начинаем публикацию материалов по истории легендарного писательского поселка «Переделкино». Материал создан при поддержке Дома Творчества «Переделкино».