В нашей жизни всё зависит от нас: в этом мы уверены. Но сейчас всё немного по-другому, и порой кажется, что от нас ничего не зависит. Как жить в условиях неопределённости, строить планы, искать работу, поступать в университет? Об этом знают наши родители, которые пережили 90-е, будучи молодыми людьми: мы позвонили им. И какими все-таки были 90-е: лихими, свободными или другими? Культурологиня рассказала о том, что такое digital memory и какую роль она играет в репрезентации 90-х в России. Также мы поинтересовались у подростка Лёши Еремеева, автора блога teen_psy, что чувствуют и думают нынешние школьники о происходящем и как справляются с тревогой о будущем.

В России двадцатых мы ходим в бары с модными неоновыми вывесками и фотографируемся с крафтовым пивом в руке, не сомневаясь в его качестве. Тридцать лет назад всё было по-другому: но что именно мы об этом знаем? Все пили в барах, на улице или дома? Что такое Amaretto, Royal и Зверь? Что с чем смешивали? Какой коктейль был «высшим наслаждением», который унес бы тебя в сериал «Богатые тоже плачут»? И с чем был связан резкий рост смертности — с демократическими реформами Ельцина или все-таки с водкой, мы выяснили в эпизоде про алкоголь. Выпуск 18+.

Мы привыкли смотреть сериалы на стримингах, а перед началом просмотра тратить на выбор полчаса. Нашим родителям приходилось проще — им не надо было ничего выбирать, ведь на пульте было всего две кнопки: "первая" и "вторая". Поговорили о том, что смотрело поколение наших родителей в девяностых и нулевых. Эксперт Арслан Галеев рассказал, какие практики телесмотрения уникальны для России и в какой западной стране, помимо нашей, улицы пустели, потому что все бежали смотреть сериалы про богатую жизнь.

О да, еда: поговорили о закрытии Макдоналдса и уходе из России крупных производителей еды и выяснили, что в девяностые думали наши родители про его открытие в Ленинграде, про многочисленные «ножки Буша», салаты из крабовых палочек («еду для богатых») и многое другое. Узнали правду о пустых полках, очередях и засилии импортного. Как дети нулевых мы сами вспомнили вкусы своего детства и в итоге чуть не подрались из-за того, чего хочется больше – тоста с авокадо или все-таки борща с салом.

Квирбейтинг (от англ queer — квир, и bait — приманка) — использование намеков на принадлежность персонажей к ЛГБТ-сообществу без явного показа таких отношений. Сегодняшний консервативный имидж нашей страны, однако, идет вразрез с ее недавним прошлым — бабушки знают, кто такой Пенкин, а мамы помнят клипы певца Оскара и появление Тату, ставших символами новой российской поп-музыки. Квирбейты ТикТока и платье Милохина кажутся скучными на фоне беззубого Шуры в трусах и перьях, поющего почти есенинскую "Ты не верь слезам" перед образцовой публикой главного советского музконкурса "Песня года". В эпизоде мы разбираемся в одном из главных феноменов постсоветской культуры 90-х и 00-х. Приглашенный эксперт объяснил, зарабатывают ли студии на "отличающихся" героях, в чем отличие квирбейтинга и репрезентации и почему в современной России разговоры между строк могут быть инструментом борьбы за свободу. Постоянные гости — наши мамы, чья юность пришлась на ту эпоху. Выпуск 18+

Эстетика дискотек девяностых сегодня переживает свой ренессанс — одним из главных хитов прошлого года стал "Мальчик на девятке", стилизованный под 90-е. Нам кажется, что дискотека девяностых — это буйство красок и полное безумие. Или нет? В новом эпизоде выясняем, как тусили наши родители на самом деле, и какие курьезы могли случиться на дискотеке 7 ноября (да-да, в годовщину того самого события). И, конечно, какой музыки сейчас не хватает тем, кто протирал танцпол "шузами" в то время. Приглашенные гости — наши родители, а также Стелла Гурцкая, организатор популярной вечеринки BUHAI & TANCUI.

Фильмы Алексея Балабанова в кинотеатрах выходят в повторный прокат, а в масс-маркетах продаются вещи с героями фильма "Брат" и их цитатами. В премьерном выпуске мы обсуждаем российское бандитское кино на примере фильмов "Брат", "Брат 2" и сериала "Бригада". Приглашенные гости — наши мамы, чья молодость пришлась на девяностые, а также культуролог Оксана Мороз и философ Александр Павлов.