Белорусская экономика, кроме привычных процессов, сейчас переживает сразу два сильнейших шока: последствия Covid-19 и политического кризиса в стране. Как реагирует бизнес, люди и власть? Выделяется целый ряд разноценных моментов: возросший спрос на иностранную валюту, отток вкладов населения из банков, искусственное перепроизводство, подорожание кредитного портфеля, инфляция, замораживание цен на товары потребительской корзины, а также ожидание новых цифр по эмиграции.

Об этом в рамках цикла подкастов CoMeta о Беларуси «Близкая революция» беседуем с белорусским экспертом-экономистом, научным сотрудником центра экономических исследований BEROC Дмитрием Круком. 

Известный экономист оценивает экономическую составляющую «политических» страхов и мотивов поведения участников рынка и потребителей, разворачивает отдельные цифры из плотной оберточной бумаги пропагандистов, а также обращает внимание на положительный феномен белорусского частного бизнеса, который возник в условиях специфического развития Беларуси.

Два зимних морозных вечера CoMeta провела на площадке ожидания для дальнобойщиков на литовско-белорусской границе, на таможенном пункте в Мядининкай. Беседовали с водителями из Беларуси и России, которые отдыхали, подчиняясь тахографу, или уже ожидали пропуска через границу, следя за табло с номерами, вызываемых машин. Они заходили в здание пункта пропуска наполнить бутыли водой, принять душ, в магазин и столовую, где сейчас только на вынос. Суровые в пятнадцатиградусный мороз, в оттепель они разговорились. Наши собеседники из Могилева, Орши, Минска, Калининграда, Смоленска и Москвы. Однако не все они согласились представиться. Случайные встречи, разные говоры, настроения и жизненный опыт. В июле 1991 году здесь, в Мядининкай, советский ОМОН расстрелял литовских таможенников, тогда погибли 7 человек. Один из дальнобойщиков рассказал нам, что стал невольным свидетелем тех трагических событий. Современные белорусские и российские омоновцы тоже стали темой для разговора.

Возможно, многим из нас известно, что знает Оливия из одноименного американского мини-сериала и следили за жизнью провинциального приморского городка Кросби в штате Мэн. А мы с Артурасом Морозовасом целый день гостили у Ивана из литовской деревни Ракай, с трех сторон окруженной Беларусью, чтобы услышать, что знает он. Иван Сакович фермер, пчеловод и председатель местной белорусской общины, в прошлом агроном. Сам он литовский белорус, а его дети живут в Минске.

«У протеста женское лицо» — фраза, которую не раз приходилось слышать в связи с событиями последних месяцев в соседней Беларуси. Но и у антипротеста, можно сказать, тоже женское лицо. Почему? Об этом говорим с философом из Беларуси Ольгой Шпарагой, которой пришлось, покинуть свою страну во избежание второго тюремного срока и обвинений в организации протестов, которые не прекращаются с августа прошлого года. Говорим с ней в Вильнюсе об эволюции белорусских протестов, об эмансипации всех слоев общества и о перспективах закрепить лидерские позиции женщин в нем, когда режим Александра Лукашенко падет — наша собеседница уверенно смотрит в будущее, о сестринстве в тюрьме и взаимовыручке граждан в условиях террора и проявления насилия на улицах и дома.

Этот эпизод мы записали еще летом, в деревне Сужёнис. Дождавшись сегодняшнего дня, он стал только актуальнее. Наши собеседники — Владислав Малюк, глава суженяйской общины и его мама Ирена, которой сейчас 86 лет. Вместе они описали почти 100 лет жизни в этом краю. Границы двигались, а люди оставались —  единственное, быть может, постоянство тех времен. 

«Считаем себя местными поляками, — говорит Владислав,— забытыми здесь когда-то. Это же история так распорядилась. Польша просто в другое место подвинулась. А мы-то остались на той же земле. В радиусе 100 километров, где жили наши прадеды-деды, возделываем ту же землю. И надеюсь, и мои дети тоже самое будут делать. Мы не приехали сюда, мы здесь были». 

Про гендерное воображение, связанное с участием в политике беседуем с профессорами Института международных отношений и политических наук Наталией Арлаускайте и Довиле Якнюнайте.

«Когда женщины приходят в политику, мы как правило требуем от них быть яркими. От мужского кабинета министров и от личного состава каждого из министров мы яркости не требовали. Каждому из кандидатов, а затем и министров, требование быть незаменимым, выдающимся, умным, остроумным, красивым и умеющим держать себя в разных ситуациях точно не предъявлялось. Поддерживался только какой-то уровень нормы, приемлемости тем не менее. Поэтому из этого следует почти парадоксальная формулировка гендерного равенства и она звучит примерно так: когда в правительстве будет такое же количество женщин-среднячков, сколько у нас бывает мужчин-середнячков, то тогда мы достигнем наконец равенства. А не тогда, когда супер яркие женщины получают места в парламенте, в правительстве и на уровне местных органов самоуправления», — отмечает в частности Наталия Арлаускайте.

Эйшишкес — литовский городок на границе с Беларусью. Ранее центр, теперь второй по величине населенный пункт Шальчининкайского района. Команда CoMeta (Инна Шилина и Артурас Морозовас) отправилась туда спонтанно, в базарный день. Об интервью заранее ни с кем не договаривались, рассчитывали на месте разговорить местных жителей. И они говорили, самостоятельно выбирая направление разговора.

Город опустел. Только на базаре оживление, но и там три с половиной лотка. Карантин и закрытая граница с Беларусью. 

Фотогалерея и текст: https://nara.lt/ru/articles-ru/bazarnyj-denj-v-eisiskes

Сегодня CoMeta представляет премьеру документального фильма Линаса Микуты «Между идентичностями» о самоопределении русскоязычных клайпедских школьников. В этом эпизоде на русском языке небольшой отрывок из интервью с режиссером.

«Приезжая в Россию, они ощущают себя литовцами. А здесь они ни литовцы, ни русские, — отмечает автор фильма. Кстати, один интересный момент, девушка в фильме рассказывает, что будучи в Англии и услышав литовскую речь, она будто почувствовала себя дома. Полагаю, это очень многое объясняет — русскоязычные люди в Литве эмоционально очень привязаны к этой стране».

Фильм, а также полную текстовую версию интервью c режиссером на литовском и русском языках вы найдете на нашем сайте https://nara.lt/ru/articles-ru/s-russkogo-na-litovskij-slovno-igraja-v-ping-pong 

В рамках проекта, который фокусируется на жизни общин на востоке Литвы, команда CoMeta посетила Дукштас. На перроне нас встретила Наталья Тригарцева, дежурная по железнодорожной станции «Дукштас», староверка и секретарь Дукштайской общины староверов.

«Мы все три староверки здесь на станции, так просто сложилось. У Лиды около 40 лет стажа на железной дороге, Кристины — 30, а у меня — 20. Форму только один раз выдавали. Раньше и мы выходили встречать поезда. Теперь только в Швенченеляй. У меня даже лично есть эта красная фуражка. Они появились еще при Петре I, чтобы различать, кто главный», — рассказывает станционная смотрительница . 

К вечеру к нам присоединилась председатель этой общины Наталья Трухина:

«Когда меня мама учила читать по-старославянски, а она была грамотная, певчая — пела на крылосе, а я не хотела.  У нас были эти книги. Мой прадедушка был батюшкой. Они жили в Зарасайской районе и он служил в церкви. Все они учились с малых лет, и пели, и читали. И меня мама учила, но у нас другое тогда в голове было. А тут и мамы не стало. И община состарилась. И тут все эти бабки пришли ко мне: «Помоги! Давай, соглашайся, все разваливается».

Обе Наталии из староверов-поморцев, которые в давние времена расселились в деревнях на территории современной Литвы вдоль железной дороги, тогда еще петербургско-варшавской, заложенной в 1852 году. Говорим с женщинами о современной их жизни, личной и общинной, и чуть чуть вспоминаем их древлеправославное раскольническое прошлое.

CoMeta начинает цикл рассказов о приграничных общинах Литвы. На этот раз мы побывали в Сужёнисе и поговорили с несколькими его жителями. Знакомьтесь, Ядвига Кулевич, местный волонтер при костеле Св. Феликса и Caritas.

«Русские у меня корни. Наверное, уже мой прадед был бурлаком на Волге. Мы с семьей очень мало знаем об этой нашей русской семейной ветви. Дедушка со своими родителями был сослан на Литву после какой-то революции, 1905, наверное, ему, по моим подсчетам, было лет 12-14.  Дедушка очень не любил рассказывать. Мы знаем, что прадед был Ипполит, а прабабка — Наталия. Дед говорил, чтоб они были сосланы в Швенченис. Он был старовер, не то чтобы какой-то православный. Он был очень сильной веры. Помню, что дедушка всегда молился. Женился он на полячке. Его перекрестили. Он должен был принять нашу веру, чтобы их обвенчали. Венчались в этом костеле. И я тоже здесь. И крестилась здесь. И детей, и внуков моих тоже здесь крестили. Помню, дедушка настолько был запуган, что если заводили разговор о политике, он сразу говорил: „Осторожно, стены имеют уши”».

Фотогалерея и текст: https://nara.lt/ru/articles-ru/moi-praded-byl-burlakom-na-volge