Иногда бывает, например, слушаешь музыку — и накатывают какие-то совершенно неописуемые эмоции. Древние ближневосточные мудрецы называли подобное «послевкусием молнии». Так они определяли впечатление от встречи с чем-то божественным и потому бесконечно прекрасным.

В этом эпизоде Филипп Дзядко и Максим Калинин обсуждают, как сирийские мистики с их аскетичным отношением к жизни воспринимали красоту. Есть ли в ней какой-то практический смысл, или красотой нужно восхищаться не почему-то, а просто так? Зачем ветхозаветный Бог сравнивал себя с червем? И правда ли, что Иисус — вопреки каноническим изображениям — вовсе не был внешне привлекательным?