Он твердо знал одно: сейчас настали худшие времена. Клин клином вышибают, а страх - страхом. Поэтому, когда набирающее высоту воздушное судно, вспарывало небесную твердь, он счел лучшее погрузиться в сиюминутный, здешний страх перед катастрофой, распадом, небытием, мгновенным забвением.