#pomespenyeach

У Хармса довольно типичный и очень характерный для него (а уж если на год посмотреть) абсолютно немотивированный, как кажется, срыв в совсем другую реальность в последних строчках. *** Я прочитал гаспаровскую статью про Кирсанова в шеститомнике, которую раньше не встречал, и теперь обращаю на него больше внимания; Гаспаров говорит, что он недооцененный экспериментатор, чьи наработки в текущей (тогда) поэзии никому особенно не оказались нужны, но как знать… *** Стишок Тэффи как будто сегодня написан (как и стишок Якубовича). Цикличность! Русское болото! *** В стихотворении “Мне в сумерки ты все — пансионеркою” (1919) Пастернак, в частности, пишет — “Как конский глаз, с подушек, жаркий, искоса / Гляжу, страшась бессонницы огромной”; к этому отсылает Ахматова в первой строчке своего стихотворения. *** Стишок Батюшкова был опубликован только в конце XIX века. Это из письма к Гнедичу, которое начинается словами: «Замерзлыми перстами пишу тебе несколько слов», а кончается «Более писать не могу», стишок и «В такой стуже лучше писать не умею». *** Стихотворение Фета довольно таинственное; я не уверен, что он сам понял, что там в этой женской душе происходит. *** Кондратенко, на мой вкус, пока немножко заигрывается словами, но за “тимпан ладони, бубен лба” многое можно простить. *** У Маяковского важная, мне кажется, центральная для текста мысль — вы видите вокруг себя только все вот это (“Россию”), как будто на свете нет Капри — “а Капри есть”. *** Стишок Шагинян — из сборника Orientalia, собравшего ее стихотворения 1912 года; его предваряет немыслимое в наши дни замечание: “Ориентализм собранных здесь стихов — не предумышлен; он объясняется и оправдывается расовой особенностью автора”. Но вот мысль, между прочим, вполне мыслимая (к сожалению, потому что она дурацкая): это, мол, не апроприация.

1630. Анна Радлова. Италия [1916]

1631. Юлия Друнина. Я курила недолго, давно — на войне [1959]

1632. Даниил Хармс. Сладострастный древоруб [1938]

1633. Семен Кирсанов. Лирика [1947]

1634. Тэффи. Тоска [1920]

1635. Давид Бурлюк. Доитель изнуренных жаб. Трава [1914]

1636. Николай Некрасов. Надрывается сердце от муки [1863]

1637. Анна Ахматова. Поэт [1936]

1638. Петр Якубович. Нет, легче жить в тюрьме, рабом [1900]

1639. Константин Батюшков. От стужи весь дрожу [1817]

1640. Афанасий Фет. Сестра [1857]

1641. Полина Кондратенко. Номер три: старая книга [2023]

1642. Владимир Маяковский. Эй! [1916]

1643. Иосиф Бродский. В озерном краю [1972]

1644. Мариэтта Шагинян. Киликиец и нумидийская принцесса. Разбойничья песнь [1912]

#pomespenyeach

Ранная биография Оцупа похожа на мандельштамовскую — мелкие еврейские ремесленники, жизнь около Петербурга, престижная гимназия, учебная поездка в Париж. Потом он, впрочем, эмигрировал, и во время войны оказался в нацистском концлагере; ему, видимо, повезло, что он уехал лечиться из Франции в Италию (в Альберобелло of all places!), потому что в этом лагере его не убили, а когда Италия объявила перемерия с союзниками, карабинере просто плюнули на лагерь, и узники разбрелись. Немножко напоминает стихотворение Дмитрия Л. Быкова “Версия”, только чуть пооптимистичнее. *** Ефименко поэтесса-то петербургская, но по нынешнему землеописанию (ну как армяне считают Урарту своим) украинка — родилась в Харькове, погибла в 1918 году, когда на их хутор (в Харьковской же губернии) ворвались бандиты. *** Из довольно эзотерического стишка Михайлик в конце вылезает очень понятное (устному) переводчику-сове чувство, когда, блять, надо вылезать из постели и идти работать. (Я один раз в жизни проспал.) *** Кондратенко — молодой питерский филолог-германист; от германистики что ли такая необычная (правда необычная, мне кажется) игра словами? Looks promising. *** Стихотворение-загадка Мандельштама, в котором более или менее в прямом смысле употреблены только первые два слова, “Я видел” (да и то: вряд ли живьем? ну или по крайней мере очень давно); без названия вообще было бы непонятно, о чем это. Лаон сейчас обычно называют Лан, это город в регионе О-де-Франс, на севере. *** Мне тут по отдельному поводу вспомнилось, как лет восемь назад в Петербурге, в сувенирной лавке напротив гостиницы, где я жил (как раз как устный переводчик), я видел пластмассовую статуэтку Медного всадника с нелепыми пропорциями, где на постаменте PETRO PRIMO еще было написано, а дальше китайцам надоело, и шла череда случайных букв. Меня пожурили, что не купил; если это раритет, то справедливо, конечно. Это ассоциация к Левберг. *** Суховей — тоже петербургский поэт — пишет в последние годы в основном шестистишия, вот и это тоже.

1617. Николай Оцуп. Торговец тканями тонкинскими [1919]

1618. Татьяна Ефименко. Веселый фавн, изваянный убого [1916]

1619. Евгений Баратынский. Старательно мы наблюдаем свет [1828]

1620. Анна Трушкина. Мир рушится [2023]

1621. Черубина де Габриак. Как горько понимать, что стали мы чужими [1921]

1622. Елена Михайлик. Теперь и из могилы: побудка в пять [2023]

1623. Полина Кондратенко. Случайные случевские словечки [2023]

1624. Марина Цветаева. Бороды — цвета кофейной гущи [1917]

1625. Осип Мандельштам. Реймс — Лаон [1937]

1626. Иннокентий Анненский. Для чего, когда сны изменили [1902]

1627. Мария Левберг. На набережной [1915]

1628. Татьяна Милова. …Если хочешь, после мы удерем [2003]

1629. Дарья Суховей. “Хочешь я переведу” [2020]

#pomespenyeach

Стишок Бальмонта я пытался начитать уже два раза, и почему-то каждый из них туда закрадывалась ошибка; ну вот сейчас вроде удалось. *** У Добролюбова история получилась (допускаю, что ненамеренно) страшноватая — так и ждешь, что дальше пойдут многочисленные медицинские проблемы в духе д-ра Хауса. *** Тарловский (originally, как очень многие российские селебритиз, украинский еврей) — довольно удивительный персонаж, конечно. (Кстати, кроме этого Марка Ариевича Тарловского есть еще Марк Наумович Тарловский, 1941 [а не 1902] года рождения, детский писатель, автор книжки “Вперед, мушкетеры”). Википедия утверждает, что после того как Гаспаров опубликовал эту Оду в “Записях и выписках” в 2000 году, она стала популярной; вполне возможно; в отличие от стихотворения “(Техника)*(Чутье)”, которое я читал, оно вошло в сборник избранного, изданный в 2011 году. Гаспаров пишет, что Тарловский не мог же всерьез рассчитывать на публикацию, понятно, что хотя бы от таких-то строчек (послушайте, догадайтесь сами — хотя вариантов может быть несколько) прямая дорога к стенке, “а был, говорят, большой трус”. Комментатор в сборнике 2011 года утверждает, что Тарловский намеревался опубликовать текст, но вовремя передумал. Я в это верю: как и “Сталинская ода” Мандельштама, ода Тарловского абсолютно (даже еще более откровенно) комплиментарная. Проблема в том, что у тиранов почему-то абсолютно отсутствует не только тонкий литературный вкус (что ладно еще в случае с текстом Мандельштама), но и всякое подобие чувства юмора. Были обратные примеры, если не брать совсем уж легендарные истории вроде черного юмора какого-нибудь Дамокла?

1614. Константин Бальмонт. Синий [1905]

1615. Николай Добролюбов. Новобрачные [1858]

1616. Марк Тарловский. Ода на Победу [1945]

#pomespenyeach

(ссылки, в том числе на подкасты, в комментах)

Под окнами днем и ночью (как правило, без малейшего перерыва) идут какие-то канализационные работы; я бы предположил, что там строят разветвленную сеть бомбоубежищ, но тогда так было бы по всему городу, а это, видимо, все-таки не так. Из-за этого шумовое загрязнение выше; технические средства вроде помогают с этим справляться, но не без усилий. Не уверен, что менее невротичным людям это будет слышно, но считаю своим долгом предупредить. Сегодняшняя подборка повторяет идею одной из прежних, где каждое следующее стихотворение цепляется за одно из слов предыдущего. *** Стишок Айзенберга выражает ставшую в последний год общим местом эмоцию. *** Утренняя зарисовка Некрасовой страшновата для неутренних людей вроде меня, даже если закрыть глаза на то, что она написана, возможно, году в 37-м. *** Жуковский в образе Клима описывает усредненного пользователя соцсетей. *** “Пельтасты” у Бродского — это легковооруженные (дротиками, скажем) пехотинцы; у Ксенофонта они есть и у греков, и у, скажем, фракийцев. *** Присманова, недавно мной открытая, прямо офигительная, даже (или особенно) в этом длинном бессюжетном стихотворении. *** У Кузмина — одно из не очень многочисленных рондо в русской поэзии (самое, наверное, известное, “Манон Леско, влюбленный завсегдатай”, принадлежит ему же). *** Что такое Первояну, мне выяснить не удалось: практически все упоминания ведут к текстам Межирова (их не меньше трех), из которых следует, что это приморский поселок. Загадочно. *** У Слуцкого — очень простая и одновременно очень поэтическая идея, на которой построен текст. *** Когда стихи пишет человек невежественный, спрашивающий, “кто такие Аониды”, — можно расслабиться: тексты будут тем, что диктует история литературы, среда, божественные силы, если хотите. Когда стихи пишет филолог, понятно, что эти эффектные неточные рифмы — осмысленный эксперимент. Это вечная проблема филолога с поэтическим пером в руке. Но мешает ли это чему-нибудь? По-моему, нет. *** Стишок Аронзона довольно веселый, хотя он провел много лет в депрессии и (возможно) покончил с собой. *** Про эксперимент по превращению Ахматовой в Цветаеву на примере этого стихотворения (with @Olga Prokhorova) я только что писал в мемуаре про Гаспарова. *** От очень ленинградского (как часто у него) стихотворения Кушнера мы круговым маршрутом возвращаемся в Москву, где поэт Константин Левин (найти информацию о нем непросто, “Анна Каренина” загораживает его широкой грудью) вспоминает войну. Интересно — это я не впервые вижу — что в 1949 году война кажется чем-то очень хронологически далеким (“где в сорок третьем далеком году”).

1601. Михаил Айзенберг. А зачем Москва? Отсели Москву [2015]

1602. Ксения Некрасова. Утренний автобус [1937–55]

1603. Василий Жуковский. Для Клима все как дважды два! [1806]

1604. Иосиф Бродский. Post aetatem nostram 3 [1970]

1605. Анна Присманова. Жизнь Фридерики Фрост [1931]

1606. Михаил Кузмин. Не знаешь ты, что демон полноправный [1909]

1607. Александр Межиров. В 41-м, в лесах Первояну [1995]

1608. Борис Слуцкий. Вдох и выдох. Выдохов больше [1971–77]

1609. Всеволод Зельченко. К Адели [1993]

1610. Леонид Аронзон. Стихотворение, написанное в ожидании пробуждения [1968]

1611. Анна Ахматова. Сжала руки под темной вуалью [1911]

1612. Александр Кушнер. Сон [1970–1979]

1613. Константин Левин. Ночью на Киевский еду вокзал [1949]

#pomespenyeach

Давнее стихотворение Давыдова, приятное сердцу обитателей СВАО; сейчас много про что говорят, что оно заиграло новыми красками (это не к добру обычно; в частности, я целый день пытался понять, что вдруг все возненавидели Сашу Черного, потому что кроме этой эмоции мне ничего не попадалось), вот и этот текст тоже. *** Хорошо, когда непонятно, ирония это или нет, как у Бенедиктова. *** Шефнер показывает нам идеи экотерроризма середины XX века. *** Вот и у Галиной (известной в основном по текстам к некоторым романсам Рахманинова) играющее красками стихотворение. Ах, Цусима-Хиросима. *** Ну и кстати два разных Бродских: легкий ранний, серьезный (и, как обычно, невероятно многословный) средний. В каком-то документальном фильме у всех друзей и знакомых Бродского спрашивали, почему он так и не приехал, ну, типа, на Васильевский остров, и все что-то мудро и вполне в духе Бродского многословно отвечали. Виктор Петрович Голышев (которому посвящено стихотворение “1972 год”) сказал: ну не хотел и не приехал. *** По-моему, едва ли не самое жуткое, что один поэт может сказать про другого, Маяковский сказал про Асеева в “Юбилейном” (Пушкину сказал, от чего еще чудовищнее): “Этот может. Хватка у него моя”. По стихотворению 1960 года видно, что хватка (стала?) совсем другая.

1592. Иван Давыдов. Из места гиблого – микрорайона Свиблово [2013]

1593. Владимир Бенедиктов. В деревне [1859]

1594. Иосиф Бродский. Смотри: экономя усилья [1964]

1595. Вадим Шефнер. Обида [1965]

1596. Глафира Галина. Всем вам, что спите спокойно [1905]

1597. Александр Аммосов. Колокольчик [1861]

1598. Иосиф Бродский. 1972 год [1972]

1599. Николай Асеев. Простые строки [1960]

1600. Нина Искренко. Если я заржавею [1993]

#pomespenyeach

Стихотворение Фета на наш слух начинается с полностью зарифмованного (AbAb) четверостишия, а потом вдруг переходит на зарифмованные только в четных строках (XaXa). Что вдруг? А дело в том, что “рекою — удалое” в фетовские времена рифмой никак не считалось, поэтому все четверостишия с его точки зрения зарифмованы одинаково. (Это я вычитал в одной из заметок Гаспарова об истории русской рифмы.) *** Про “Типичный случай” Уткина имею вопрос. Я вырос в убеждении, что это для определенного поколения — ну, относительных современников, и некоторого количества потомков, как мы, их внуки — абсолютно хрестоматийный текст. Но сейчас осознал, что слышал его (как обычно, в отрывках и без указания авторства) только от бабушки, а это ничего не значит. Вы знаете это стихотворение? *** Стараюсь сопротивляться собственным идиосинкразиям: слово “неразнимчато” вызывает у меня такое отвращение, что я даже пытался записать его как “неразнимчиво” (тоже ужасно, но чуть полегче). *** Одно из цветаевских стихотворений к знакомству с Мандельштамом — параллель к “На розвальнях, уложенных соломой”. *** За эти стихи, точнее, за строчку “Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе” над Пастернаком издевались — но, мне кажется, не тогда, когда это было написано (по-моему, в 1917 году, как и, скажем, в нынешнем, это вопрос абсолютно логичный), а существенно позже. *** Мне, наверное, просто так не повезло, но я абсолютно равнодушен к Парижу (да, я его плохо знаю и мало бывал — раз шесть? семь? — но это не очень важно). А вот Василий Кириллович любил. (Его портрет, который я нашел для подкаста, наводит на мысль, что все выдающиеся реформаторы русского стиха были африканского происхождения.)

1583. Николай Гумилев. С тусклым взором, с мертвым сердцем в море броситься со скалы [1911]

1584. Афанасий Фет. Вдали огонек за рекою [1842]

1585. Иосиф Уткин. Типичный случай [1935]

1586. Анна Ахматова. Годовщину последнюю празднуй [1939]

1587. Зинаида Гиппиус. Неразнимчато [1918]

1588. Марина Цветаева. Приключилась с ним странная хворь [1916]

1589. София Парнок. Вам со стороны виднее [1932]

1590. Борис Пастернак. Про эти стихи [1917]

1591. Василий Тредиаковский. Стихи похвальные Парижу [1728]

#pomespenyeach

Выпуск посвящен Армении; нелепые даты к стихотворению Шервинского связаны, видимо, с тем, что все его стихи были опубликованы in a bulk в финальном сборнике “Стихи разных лет” (1984). В культуре он остался больше всего известен как переводчик античных поэтов — но и других, включая армянских, он переводил много. *** У Мандельштама, конечно, стихов об Армении порядочно; он, как известно, называл Армению “младшей сестрой страны иудейской” (я думаю, армяне бы стали спорить), да и вообще поездка на Кавказ привела к очерку “Путешествие в Армению”, встрече с Борисом Кузиным (“Я дружбой был, как выстрелом, разбужен”) и возобновлению долго подавленного поэтического творчества. *** В двухчастном стихотворении Мориц первая часть более или менее понятная, а вторая совершенно дадаистская; не может так быть, что это уже признак душевной болезни, только поначалу она проявлялась вот так? Понятно, что это в высшей степени любительская психиатрия, которую я сам люто ненавижу; но все-таки? *** У Самойлова стихотворение проходное, у Петровых — вообще, по-моему, по-детски нескладное, а вот Брюсову есть что сказать: он едва ли не первым в русской культуре показал, что у Армении есть огромная древняя литература и прекрасная поэзия.

1575. Сергей Шервинский. Кондитер [1921–1984]

1576. Олег Чухонцев. Праздник лета в Ереване [1969]

1577. Осип Мандельштам. Дикая кошка — армянская речь [1930]

1578. Осип Мандельштам. Фаэтонщик [1931]

1579. Юнна Мориц. Армения [1983]

1580. Давид Самойлов. Армения [1974]

1581. Мария Петровых. Армения [1966]

1582. Валерий Брюсов. К Армении [1915]

#pomespenyeach

Только что перечитывал гаспаровскую заметку “Брюсов-стиховед и Брюсов-стихотворец”, и там Гаспаров, который практически всегда отказывался говорить о своих литературных пристрастиях, но Брюсова явно сильно любил, пишет, что когда в 1910 году Белый опубликовал “Символизм” (от которого пошла вся история русского стиховедения), Брюсов ужасно расстроился: как же так, это я главный спец, а тут кто-то публикует эпохальное произведение (эмоция очень понятная), и написал злобную, несправедливую рецензию. *** На стихотворения Грибоедова я наталкиваюсь каждый раз случайно, и каждый раз удивляюсь: как же так, он же вроде кроме “Горя от ума” ничего не написал (а стишок изобретательный). В первой строчке этого текста ритмическая инерция упорно заставляет меня увидеть прообраз первой строчки стихотворения “Могила неизвестного солдата” Аркадия Штейнберга — “Уставя фанфары, знамена клоня”; правда есть связь (что легко себе представить) или случайность? *** Сейчас какое ни возьми стихотворение каких-нибудь жутких лет, все актуально; вот и Кедрин, о младенце в бомбоубежище. Прав ли он, что это накладывает отпечаток на контур всей дальнейшей жизни? Думаю, что, к счастью, нет. *** Еще больше in-your-face в этом смысле — стихотворение Дона-Аминадо (у которого, кстати, есть книжка “Наша маленькая жизнь”, 1927); впрочем, кажется, оно все-таки не непосредственно биографическое  (хотя Аминад Петрович Шполянский после революции действительно уехал из Москвы — сначала в Киев, потом в Константинополь, потом-таки в Париж; но у него был не сын Данилка, а дочь Елена). *** Стихотворение Эренбурга, известное по музыкальной версии Сергея Никитина, неожиданно рифмуется с фетовским “Учись у них — у дуба, у березы”; это вообще характерная для русской поэзии эмоция (“Все это значит, что весна близка” — Леонид Мартынов, например) — климатически неудивительно. И справедливо: времена года пока что чередуются, хотя, конечно, как мы знаем по Миру льда и огня, и зимы, и другие seasons бывают избыточно долгими. *** Поскольку я после “Медного всадника” тоже привел в этом проекте длинное стихотворение графа Толстого, я чувствую себя вправе присоединиться к Немировской. *** Что такое русский оптимизм? Это вот как у Мандельштама: “Еще не умер ты”. Ну и год написания.

1566. Андрей Белый. Осень [1906]

В сегодняшней короткой подборке — вдумчивое стихотворение Слуцкого (все-таки он один из самых философских, в неожиданно хорошем смысле, советских поэтов). *** Короткий речекряк Лебедева-Кумача (интересно, а в немецкой печати появлялись летом-осенью 41 года заметки и стихи в духе “через месяц парад в Москве”? Я никогда про это ничего не слышал; вообще, конечно, нацистская повседневная жизнь, в том числе пропаганда — это непаханое поле, причем непаханое со всех сторон. На ютубе висит короткий документальный ролик про Берлин 1942 года: цветут цветы, дети играют в парках, люди ездят на велосипедах, сидят в кафе, болтают с друзьями, флиртуют. Тонны комментариев (англоязычных) — ах, как мило, как ностальгично, какая была прелестная спокойная жизнь итд. На чистом сливочном. Я до сих пор с трудом осознаю, что это не прикол. А вы говорите.). *** Про Присманову (1892, Латвия – 1960, Париж; уехала из России в 1921 году, в 1946 на патриотической волне приняла советское гражданство, но в СССР не поехала, в отличие от сестры с семьей) раньше никогда не слышал, увидел ее упоминание в статье Гаспарова, где отмечается ее необычная — в смысле нетипичная для эпохи — ритмика чего-то там, ну дальше уже полез посмотреть. Сын ее был крупнейшим французским гештальтистом. *** Текст Казакова интересен филологически, это такой “Пьер Менар, автор Дон-Кихота” в миниатюре, потому что стихотворение почти полностью состоит из приличного размера цитаты из Ивана Ивановича Дмитриева (1760–1837), обрамленной двумя строчками без всяких формальных признаков стиха (ну ок, первую можно натянуть на четырехстопный ямб). И что это в результате?

1558. Борис Слуцкий. Продленная история [1972–77]

#pomespenyeach

Классический сборник “Парнас дыбом” (Эстер Паперная, Александр Розенберг, Александр Финкель — удивительно, но ни у одного из них в годах смерти не стоит “1937”) выходил несколькими изданиями в Харькове в 1925–27 годах и содержал пародии на множество современных (и не только) поэтов; в позднесоветские времена про это начинание вспомнили, стали перепечатывать отрывки (кажется, я впервые про это прочитал в “Науке и жизни”, подборка которой с начала 60-х до середины 80-х на протяжении нескольких лет оставалась моим главным источником информации), несколько поэтов подхватили эстафету — отличные пародии Левитанского на мотив “Вышел зайчик погулять” я уже читал. Интересно, что в пародии (на довольно маргинальный сюжет про Веверлея) на Ахматову в строках из “Гостя” вместо “Я смеялась” было “Засмеялась я”, так что я даже удивился, читая оригинал; интересное наблюдение для исследователя ахматовского дольника. *** Интересно, “Алый цветок” Михаила Пляцковского (музыка Юрия Чичкова, мультфильм “Шелковая кисточка”) восходит к “Лиловому цветку” Гумилева? Последние строки стихотворения намекают, что может. *** Балагула — это не топоним, как я думал (по тексту сначала даже кажется, что гидроним), а средство передвижения, “особливий віз з напнутим від дощу і спеки полотном і з сидінням для людей; також: візник, що возить таким возом (доки не було залізниць, балагули з того жили, що їздили від міста до міста і перевозили людей)”. *** В “Нереиде” что-то не так с картинкой (или анатомией). Смотрите: она поднимает грудь над водой — ну ок, плывет на спине, норм; но как одновременно с этим можно отжимать, тем более струей, волосы? *** “Мы те, о которых скажут: — Счастливцы в 1917 году жили”. Ну-ну. *** Доломоносовскую (условно; понятно, что по-хорошему надо говорить по крайней мере “доломоносовскотредиаковскую”) поэзию средний читатель, даже любитель поэзии, почти не знает; настолько, что в сборнике силлабической поэзии из большой серии “Библиотеки поэта” почти все стихи Симеона Полоцкого публикуются впервые (это меня поразило). А стихи-то сильнейшие. *** По поводу Коржавина приведу цитату из частично-некрасовского выпуска этого проекта, который хотя не то чтобы давний, но по ситуации уже давний, antebellum: “Моя любимая история даже не про Некрасова, а про дух Некрасова, носившийся в давние времена над водами — про то, что в незавершенной поэме римского поэта I века н. э. Стация “Ахиллеида” Ахилл рассказывает, чему учил его кентавр Хирон. А учил он его, например, ardentesque intrare casas peditemque volantes / sistere quadriiugos, “в горящие входить дома и пешим летящие останавливать квадриги”. Насколько я помню, Vsevolod  Zelchenko и Роман Шмараков изучали этот вопрос подробнее и пришли к выводу, что никакой непосредственной связи, даже через какой-нибудь новоевропейский перевод, тут быть не может; как высказался Andrey  Andrianov, это просто основные опасности на селе в мирное время — пожар и понесшие лошади. (Также girl power!)” Кстати, Коржавин ровно об этом. *** Если кто из “бардов” и похож на Щербакова, так Новелла Матвеева.

1548. Анна Ахматова. Веет ветер лебединый [1918]