Сразу после рождения Алиса оказалась в реанимации, и врачи запросили у Эльвиры разрешение на обширное обследование ребенка.

"После родов я была в шоке. У меня было очень высокое давление, которое не удавалось снизить, — вспоминает Эльвира. — Ребенок в реанимации, я плачу, а меня кладут в палату с девушкой, у которой ребенок был с ней после родов. Не знаю, зачем они так поступили. Кажется, персоналу не было дела до чужих чувств. Мне разрешали приходить в реанимацию и сцеживать молоко. Сейчас я понимаю, что туда пускали только родителей, чьи дети находились на грани жизни и смерти".

Алиса выкарабкалась, но развивалась очень медленно. Когда Эльвира начала учить дочку есть, малышка засыпала посреди кормления от усталости. В три месяца Эльвира смогла сделать Алисе генетический анализ, который показал хромосомную аномалию — дупликацию длинного плеча 4-й хромосомы.

"До года она не держала голову, — говорит Эльвира. — У Алисы слабый мышечный корсет, гипотония; она может двигать руками, но не может осознанно что-то взять ими. Сейчас она научилась переворачиваться на живот, приподнимать голову. Но это не её собственное развитие, а титанический труд реабилитологов. Я долго надеялась, что это просто отставание в развитии, что всё наладится, что она сможет выровняться относительно сверстников. А потом розовые очки разбились, как обычно, стёклами вовнутрь, и было столько боли, столько обиды. Оставалось два варианта: либо жить в этой боли и обиде, винить непонятно кого — себя или ребёнка; либо учиться с этим жить и делать всё возможное для своего ребёнка. Я выбрала второй путь".

Мы поговорили с Эльвирой о том, как она выстроила свою жизнь заново вокруг потребностей Алисы. Эльвира рассказала, почему боялась сообщить мужу и родственникам о рождении дочери, а затем долго не решалась признаться родным, что происходит с ребёнком на самом деле. Мы обсудили, как она искала и создавала для себя круг поддержки, а также как нашла его онлайн, преодолев чувство стыда и ощущение полной изоляции. Кроме того, Эльвира поделилась, как она борется за каждую реабилитацию для дочки и как пришла к мысли, что просто обязана заботиться о себе. 

____________

Канал Эльвиры в Телеграм

____________

Другие наши выпуски о детях с редкими заболеваниями и их родителях: 

Вера Макарова и сын с с нарушением в гене HNRNPH2 

Регина Вереикина и дочка с делецией первой хромосомы

Ольга Кабалык и сын синдромом дефицита транспортера глюкозы

_____________

Наш телеграм-канал

Героиня выпуска - Алевтина Махмудова, реабилитолог для людей с ДЦП, которая также живет с этим диагнозом и активно рассказывает о жизни с ним. 

“Мне уже 30 лет, я прогрессирую год от года и буду делиться тем, что у меня есть, чтобы у других людей тоже появились эти возможности, — объясняет Алевтина. — Я не хочу проживать это только для себя. Я хочу делиться опытом с другими. В моем детстве и юности толковой информации о ДЦП было мало, а систематизированной — ещё меньше. Я бы хотела разложить свой диагноз на настолько понятные вещи, чтобы люди могли по нему проходить, как по маршруту.”

Алевтина родилась сильно недоношенной и перенесла асфиксию. Ей провели множество операций на протяжении жизни, и в то время у этих процедур не было альтернативы. При этом Аля признаёт, что если бы могла вернуть мышцы в дооперационное состояние и найти хорошего тренера-реабилитолога — как это возможно сделать сегодня — она бы многое отдала, чтобы это сделать. Кстати, если вы посмотрите её видеоинтервью или просто послушаете записи, вы заметите, что она часто выглядит и звучит как абсолютно здоровый человек.

“Для того, чтобы мимикрировать под здорового человека, мне приходится собираться и проявлять очень мощный самоконтроль, — признаётся Аля. — Я прекрасно знаю, как мой голос звучит в записи, знаю, как контролировать себя, а дальше уже по совокупности факторов: есть ли у меня силы и желание. Всё-таки это большая работа.”

В жизни Али вообще всегда было много работы: учеба в школе, где все предметы были на английском языке, а одноклассники - со всего мира и практически без особенностей здоровья, где было довольно неудобно ходить с тростью или на костылях, поэтому Аля вынуждена была передвигаться самостоятельно. Кроме того, она осилила обучение по двум программам — российской и зарубежной, а затем учёбу в двух вузах. И спорт всегда играл важную роль: сначала обязательная ЛФК, затем современный мечевой бой и бразильское джиу-джитсу. При этом у Али всегда был особый подход к выбору тренеров.

“Когда я выбираю тренера, мне всегда важно, чтобы это был человек с амбициями, тогда мы сможем претендовать на высокий результат, — объясняет Аля. — Когда я решила заниматься мечевым боем, я написала президенту Федерации. Я понимала, что если она разрешит, и мы начнем заниматься, то у нас всё получится. Никто не будет чинить препятствия. Так и получилось.”

Усердная работа в режиме 5/2 принесла невероятный прогресс. Алевтина пришла на тренировки, держась за руку бабушки, и могла идти по стенке. Сейчас Але 30 лет, она переехала в другой город, сняла квартиру, освоила общественный транспорт. Сегодня Аля полностью способна обеспечить себя самостоятельно.

Мы пообщались с Алей о том, как она прошла этот путь и кто её поддерживал. Алевтина рассказала, как в 25 лет она пережила почти полный откат в навыках — вплоть до утраты самостоятельной ходьбы, — но затем полностью восстановилась и продолжила прогрессировать. Она также поделилась историей о том, как приняла решение открыть спортивную студию для взрослых с инвалидностью и почему, если бы знала то, что знает сейчас, никогда бы этого не сделала.

______________

Видео с Алевтиной: 

Канал Али в YouTube

Фильм проекта "Вдох Вдох"

Как фехтование ставит на ноги

_______________

Другие выпуски о жизни с ДЦП: 

Саша Полякова: магистратура Вышки, ДЦП и 8 языков

Юля Ракитина: реабилитация нон-стоп и самостоятельная жизнь в Англии

_______________

Наш телеграм-канал

"У меня начали появляться синяки, знаете, в моменты, когда ты что-то задеваешь и не замечаешь даже — обычно в этом месте и не появилось бы ничего, — вспоминает Лена. — А тут они становились большие, почти чёрные, а потом стали возникать даже без ударов, просто так. Сначала мне казалось, что это даже забавно. Но друзья увидели и сказали, чтобы я бежала к доктору. На самом деле внутри я уже понимала, что это ненормально".

Когда Лене пришли результаты исследований, она переслала их другу-онкологу и сама заметила, что в анализах очень много отклонений от нормы — Лена долго работала в медицинской сфере и немного разбиралась в том, как их читать. Друг посоветовал ей ехать в больницу и предупредил дежурного врача.

"Терапевт в приёмном отделении подошла ко мне и сказала, чтобы я не переживала, ведь химия всё лечит; и я подумала, что меня это не успокаивает, ведь придётся пройти через химию, стать лысой, как в тех картинках, которые всегда пугали, — вспоминает Лена. — Конечно, у меня была надежда, что всё займёт несколько недель, а потом уже стало понятно, что лечение — на месяцы".

Лена окунулась в больничный быт, в котором терялся контроль над телом и личной свободой. Врачи практически не разговаривали с ней, а медсёстры приносили лекарства и часто не объясняли, что конкретно будут делать, как можно отреагировать на препарат и что делать, если станет плохо.

Мы поговорили с Леной о том, как она выстраивала работу с врачом, как ей подбирали лечение и почему она так тяжело переживала побочные эффекты. А ещё Лена рассказала, зачем решила завести блог и обратиться к онкопсихологу.

______________________

Другие выпуске о тех, кто борется или боролся с раком: 

Таня Ртищева и лимфома Ходжкина

Маро Микоян и рак желудка

Мария Вихарькова и рак шейки матки

Ирина Якобсон и рак кишечника

Тамара Федорчук и ретинобластома 

Катя Талипова и неуловимая злокачественная опухоль у её дочки

Оксана Заика, рак молочной железы и предательство близких 

Ольга Занозина и ампутация ноги после победы над раком

____________________

Наш телеграм-канал

«Мы с мужем были на пешеходном переходе, — вспоминает она. — Подошли, когда горел зеленый свет, оставалось секунд десять. Я решила не рисковать и дождаться следующего «зеленого света». Мне так было спокойнее — я не люблю бегать. Пока мы стояли и разговаривали, девушка на каршеринге нарушила ПДД, столкнулась с другой машиной и полетела в нашу сторону. Муж как-то успел отпрыгнуть, а я растерялась. Всё произошло за секунду — с разбитым капотом и ослепляющими фарами она врезалась в меня и впечатала в стену дома».

Операция в больнице длилась около четырёх часов. Врачи не были уверены, что Кристина выживет. Она потеряла много крови, у неё «вылетел» коленный сустав, были порваны две артерии (одна из которых забилась тромбами), перебит малоберцовый нерв, а также не было 17,5 см кости.

В течение двух месяцев врачи пытались спасти ногу Кристины, но малоберцовый нерв так и не заработал, лишив её шансов на эндопротезирование и нормальную ходьбу. Медики предложили три варианта: оставить несгибаемую ногу, которую можно лишь волочить за собой; провести протезирование с пересадкой мышечной ткани из другой части тела; или ампутировать ногу. После долгих раздумий Кристина согласилась на ампутацию, осознавая, что это оптимальный вариант для возвращения к нормальной жизни.

Мы поговорили с Кристиной о том, как она привыкала к жизни в новом теле и сколько времени потребовалось, чтобы принять случившееся. Она рассказала, как справлялась с фантомными болями, училась ходить на протезе и почему теперь ей необходимы регулярные спортивные тренировки. Кроме того, мы обсудили, как эта история повлияла на отношения с мужем, что случилось с виновницей аварии и почему для Кристины так важны социальные сети.

____________________

Наши выпуски о людях-киборгах: 

Наташа Гросс и сын, который потерял ступню и стал паралимпийцем

Спортсменка, «киборг из Липецка» Ирина Скачкова потеряла ногу в аварии  

Блогерка Тамара Брюхнова в детстве попала под поезд  

Мастер спорта Лиля Рашитова, в детстве ампутировали ногу  

Преподавательница танцев Ольга Лукина, в аварии потеряла руку  

Блогерка Татьяна Пустовалова в аварии потеряла ногу  

Блогер Ибрагим Ибрагимов потерял ногу во время теракта  

Журналистка Вера Шатилова в аварии потеряла руку  

Модель Ольга Занозина после борьбы с раком решилась на ампутацию ноги  

____________________

Наш телеграм-канал

“Я сделала неинвазивный пренатальный тест на 13‑й неделе беременности, — вспоминает Регина. — Но дальше его отправляют в Москву, и нужно ждать результаты. Так получилось, что мне результат пришёл, когда беременность была уже 25 недель. На этом сроке уже ничего не сделаешь”.

Оказалось, что у ребёнка поломка первой хромосомы, задержка развития и микроцефалия. Что будет с девочкой дальше, как она будет развиваться и какие навыки сможет освоить — врачи не знают и прогнозов не дают.

“У малышки делеция первой хромосомы, — объясняет Регина. — Точнее, 1q42.13q44. Поломка настолько редкая, что у неё даже нет названия, её открыли совсем недавно. Сейчас в мире детей с поломкой 1q4 примерно 200, по некоторым источникам даже меньше. Конкретно с Алининой поломкой пока обнаружено 2 человека — это включая её”.

Мы поговорили с Региной о том, как она подобрала реабилитацию для дочки, как устроен их день и сколько стоят лечебные процедуры. Также Регина рассказала, как осталась с Алиной одна и научилась жить сегодняшним днём. А ещё мы обсудили, как она оценивает перспективы Алины и какое будущее для неё считает оптимальным.

__________________________

Наши герои с орфанными заболеваниями:

Вера Макарова — сын родился с нарушением в гене HNRNPH2, которое приводит к серьезной задержке развития. Вера рассказала, как добилась диагноза для Бори— первого в России ребенка с официально подтвержденным заболеванием; как нашла в США невролога, которая занимается этой генетической поломкой, и стала волонтером фонда Yellow Brick Road Project — его основали такие же мамы.

Екатерина Сигитова, врач, писательница и психотерапевтка, живет с ихтиозом, редким генетическим заболеванием. Оно характеризуется сухой, шелушащейся кожей с обилием чешуек и трещин разного диаметра и качества.

Ольга Кабалык — сын родился с синдромом дефицита транспортера глюкозы. Это редкое генетическое заболевание, поражающее центральную нервную систему. В мире таких людей чуть больше 500, в России — порядка 50 человек.

Таисия Шеремет, блогерка и журналистка, живет с муковисцидозом (кистозным фиброзом). Это генетическое заболевание, при котором не могут нормально работать слизистые оболочки.

Инна Становая живет с болезнью Помпе (гликогеноз II типа). Редкое заболевание, связанное с дефицитом фермента кислой мальтазы в лизосомах. В организме человека с этим диагнозом отсутствует нужный фермент. В результате накапливается особое вещество — гликоген. Он разрушает структуру мышц. 

__________________________

Наш телеграм-канал

"Он проводил балы в моем ВУЗе, я его запомнила, а он меня нет. И только спустя пять лет мы познакомились по-настоящему, - вспоминает Вика. - Первые пару месяцев мы встречались на расстоянии, так как я жила в Москве, а он в Самаре. Потом я переехала к нему, мы стали жить вместе, и это были лучшие полгода в моей жизни".

Спустя полтора года отношений они поженились и отправились в свадебное путешествие в Египет. В день смерти Сергея, 11 сентября, Вика поехала на дайвинг, а муж остался, чтобы поплавать у берега.

"Меня привезли, и я не могла его найти, - говорит Вика. - Я побежала в сторону, где было скопление людей. Увидела красные плавки на доске для серфинга, и почему-то мне показалось, что это какой-то ребенок. Потом я увидела его. В голове до сих пор стоят картинки: как я подбегаю, как у меня падает телефон в воду... Мне сказали, что у Сережи уже "кошачьи глаза", и это был конец. Все смотрели на меня, и мне некуда было спрятаться".

Вика много часов подряд провела в местной полиции, забирая из морга обручальное кольцо Сережи и общаясь со страховой компанией. Затем был долгий путь домой в одиночестве, а потом — общение с родственниками и тяжёлое чувство горя.

Мы поговорили с Викой о том, как блог помог ей пережить горе, и как она справилась с огромной волной хейта в социальных сетях. Мы также обсудили, сколько времени потребуется на проживание утраты, и как не застревать в стадиях горя. А ещё Вика рассказала нам о том, как она, благодаря блогу, теперь помогает людям, переживающим непростые жизненные моменты, и борется за то, чтобы снять стигму с нетипичного — в том числе публичного — проживания горя и тяжёлых чувств. 

______________________________

Другие выпуски о людях, проживавших утрату: 

Таня Виноградова, муж умер от рака, но они успели вместе родить дочку 

Настя Анпилогова, потеряла в аварии маму и сестру

______________________________

Наш телеграм-канал

"Про людей с протезами я не знала практически ничего, — вспоминает Яна. — Мне кажется, ты даже не замечаешь особенных детей, пока так не сложится ситуация в жизни. Ты даже не думаешь, насколько мир может поменяться за одну минуту. Но ты можешь принять то, что произошло, и повернуть ситуацию в свою пользу, показать всему миру, как ты можешь — как в моём случае — воспитать ребёнка с особенностями".

О том, что у дочки не будет левой руки до локтя, Яна узнала на 17-й неделе беременности. После раздумий они с мужем приняли решение, что готовы и будут рожать ребёнка.

"Давайте будем честными: многие мужчины, когда узнают, что у них будет особенный ребёнок, уходят и говорят, что к такому не готовы, — говорит Яна. — Мой муж был готов разделить эту ответственность, и я ему очень благодарна за поддержку. Негативно на мою беременность отреагировало только старшее поколение".

Сегодня Полине уже 8 лет: она ходит в обычную школу, занимается гимнастикой и плаванием, а на школьных уроках, даже по физкультуре, у неё нет никаких ограничений. А вот с одеждой и обувью для Полины действительно приходится "колдовать".

Мы поговорили с Яной о том, как Полина привыкала к протезированию и к тому, чтобы полноценно пользоваться левой рукой в протезе. Также мы обсудили, как у дочки строились отношения со сверстниками и как она отвечает на вопросы о своей особенности. А ещё Яна рассказала, почему боится грядущего пубертата у дочери и что бы сделала, если бы ей второй раз сказали, что она ждёт ребёнка с особенностями здоровья.

__________________

Другие выпуски о мамах детей-киборгов: 

Наташа Новокшанова и сын, родившийся без ног 

Татьяна Чолобаргия и сын, родившийся без одной руки  

Наташа Гросс и сын, который потерял ступню и стал паралимпийцем

Лера Безуглова и сын, который родился без ног 

_________________

Наш телеграм-канал

“Мой образ жизни был фанатично правильным, — вспоминает Катя. — Я не ем мясо с 12 лет, я вегетарианка, сбалансированно питаюсь, занимаюсь спортом, регулярно даю кардио-нагрузку. У меня были идеальные беременности, я никогда не лежала в больнице, кроме роддома”.

День инсульта Катя помнит очень чётко: сначала — помутнение в глазах, затем — сильная головная боль, тошнота и онемение в руках и ногах. В тот момент она была на улице с маленькой дочкой, возвращаясь из детской поликлиники.

“Тошнило так, будто меня раскрутили в центрифуге, — рассказывает Катя. — Я подумала, что отравилась. Нужно было добраться домой, отвезти ребёнка. Муж работал удаленно, и я дала себе установку: просто дотолкать коляску до дома. Но, когда попыталась достать телефон из сумки, поняла, что рука меня не слушается — телефон казался слишком тяжёлым. Он выскальзывал из пальцев. Мне надо было пройти всего 20 минут. Я периодически садилась на асфальт, делала несколько вдохов, собиралась с силами и шла дальше. Люди шарахались, видимо, принимали меня за наркоманку”.

В больнице Екатерине сделали укол, который растворил тромб, благодаря чему она избежала тяжёлых последствий — успела попасть в “золотой час”. После выписки Катя столкнулась с разными мнениями врачей о необходимости пожизненной терапии и причинах инсульта. Она решила дать себе год, чтобы во всём разобраться.

Мы поговорили о том, что Катя пережила в больнице, о её взаимоотношениях с медперсоналом и другими пациентами, о том, как она живёт после выписки. Обсудили и реакцию близких, особенно старшего сына, который стал очевидцем начала инсульта. Катя рассказала, как пыталась найти сообщество людей с подобным опытом, но не вписывалась ни в одну из групп, что ей удалось обнаружить. И, конечно, мы поговорили о том, как этот опыт повлиял на её взгляды на жизнь и дальнейшие планы.

____________________

Другие выпуски о внезапной встрече с болезнью: 

Маша Вихарькова и рак шейки матки

Оля Гомбоева и разрыв аневризмы спинного мозга

Ира Якобсон и рак кишечника

Ася Вайнрайс и рассеянный склероз

Лиля Казанская и рак груди

Инна Становая и болезнь Помпе

Иван Ерхов и пигментный ретинит

____________________

Наш телеграм-канал

Когда Таня первый раз столкнулась с онкологией, ей было всего 18 лет. Она училась на первом курсе университета. У неё стала подниматься температура, началась слабость, а потом Таня нащупала у себя в надключичной ямке «шарик» и пошла в больницу — провериться. Врачи диагностировали рак лимфатической системы.

«Меня положили в больницу, сделали мне операцию, взяли биопсию и начали лечение, — вспоминает Таня. — Я прошла 4 курса химиотерапии, 15 курсов лучевой терапии, а параллельно я училась и подрабатывала. Мои родители были за 200 км от меня, так что в перерывах между лечениями я большую часть времени была в общежитии с подружкой. Иной раз не было сил даже встать, но меня что-то всё равно двигало вперёд. Наверное, в 18 лет совсем не хочется умирать. Когда же мне объявили, что у меня ремиссия, я радостно пошла дальше жить свою счастливую жизнь».

Спустя два года у Тани вновь начались проблемы со здоровьем. Осенью 2017 года она поняла, что в ногах пропала чувствительность, ступни как будто онемели. Врачи в университетской клинике предположили «остеохондроз» и назначили витамины, которые, как потом выяснилось, Тане были категорически нельзя. Потом Таня приехала в родной город, сделала МРТ по совету местного врача, и стало понятно, что у Тани опухоль в грудном отделе позвоночника.

«Это было как снег на голову, я была в шоке, у меня же ещё полгода назад всё было в порядке, — говорит Таня. — Конечно, мне сказали, что срочно нужно идти к онкологу, потому что это мой основной врач. Запись к моему врачу была только через месяц, и к ней я уже приехала на коляске. Отказали обе ноги, мне было 20 лет».

Мы поговорили с Таней о том, как новая борьба с онкологией и её последствия сделали её зависимой от близких; как она прошла через гнев, депрессию, развод с мужем и нежелание жить, но в какой-то момент решилась заняться реабилитацией. Таня рассказала, как поездки в Москву разделили её жизнь на «до» и «после», как выиграла квартиру, решилась жить самостоятельно и приняла, что пусть восстановление не происходит быстро, это не помешает ей жить активнее, чем некоторые абсолютно здоровые люди.

______________________

Другие выпуске о тех, кто борется или боролся с раком: 

Маро Микоян и рак желудка

Мария Вихарькова и рак шейки матки

Ирина Якобсон и рак кишечника

Тамара Федорчук и ретинобластома 

Катя Талипова убедила врачей серьезнее обследовать дочь, которые после череды неверных диагнозов нашли у девочки злокачественную опухоль и смогли её удалить 

Оксана Заика боролась с раком молочной железы и столкнулась с предательством близких 

Ольга Занозина после борьбы с раком решилась на ампутацию ноги

______________________

Наш телеграм-канал

Бывший муж Оли (БМ) долго боролся с алкогольной зависимостью, обращался к врачам и лечился. Два года назад, когда ребята ещё были в браке, они всей семьёй улетели жить в Турцию. Зависимость снова дала о себе знать, Оля рассталась с мужем и улетела в Москву, а муж остался в Турции.

"Мне просто позвонили и сказали, что его увезли на скорой, он в коме, — вспоминает Оля. — На следующий день, а это было зимой, в январе, я приняла решение, купила билет и полетела туда, иначе бы он погиб. Я не колебалась ни секунды. Просто окинула взглядом ситуацию, посчитала, сколько у меня денег, и сказала: окей, хотя бы съезжу и пойму на самом деле, что там происходит".

Сначала Оле говорили, что пациент — в коме, на ИВЛ, не доживёт до утра. Но он выжил и через некоторое время пришёл в себя. Оля смогла самостоятельно разобраться в ситуации с больницей в Турции, а затем вывезти БМ в Москву, где после обследований выяснилось, что у него энцефалопатия — нарушение работы головного мозга из-за токсического воздействия, а также сенсорная афазия. Ольга выбила для БМ несколько обследований по ОМС, получила для него инвалидность и льготы. Сегодня, благодаря реабилитации, он вновь научился самостоятельно передвигаться, делать покупки, общаться и решать бытовые вопросы, но у него остаются нарушения речи, понимания и мотивации из-за повреждений мозга.

Параллельно Оля снова пошла учиться, поступила на факультет клинической психологии и узнала о том, что ей самой нужна помощь.

"У меня есть подруга, тоже клинический психолог, мы с ней много общались, и в какой-то момент она стала настойчиво рекомендовать мне дойти до психиатра, — говорит Оля. — А я верю в доказательную медицину и верю в психиатрию. У меня абсолютно нет никаких к ней предубеждений, моя мама была психиатром. Так что я пришла к психиатру, мне назвали диагноз, и мы начали лечение".

Мы поговорили с Олей о том, как оценивать свои силы, прежде чем бежать кому-то на помощь. А ещё мы обсудили, что делать, если твои ресурсы заканчиваются, а на пути возникают всё новые и новые трудности, но у тебя нет варианта не справиться. Также Оля рассказала, как ей помог личный блог и возможность рассказывать людям о переживаемом опыте; как она научилась просить помощь и получать её. И, конечно, о том, почему в трудные моменты важно самой себе подставить плечо, обратиться к врачам и начать лечение, даже если кажется, что сейчас проще справиться бокальчиком белого вина, но это кривая дорожка.

_____________________

Другие выпуски о тех, кто спасал своих близких: 

Юлия Верклова и муж, который 7 недель провел в коме 

_____________________

Другие выпуски о жизни с ментальными расстройствами: 

Маркетолог Кира Ли и тревожное расстройство

Блогерка Алина Фаркаш и проф выгорание 

Психолог Марк Фишер и проф выгорание

Ксения Шап и жизнь с булимией 

Бизнесмен Леонид Румянцев и жизнь с БАР

Коуч Аля Федосова и жизнь с циклотимией

_____________________

Наш телеграм-канал